Большой иврит-русско-ивритский словарь д-ра Баруха Подольского и программы для изучения иврита
   
Продукты Обновить Купить
  Новости

Словарь OnLine


ИРИС v4.0 (бесплатно)

IRIS Mobile

Форум

Барух Подольский

Тематические словари

Регистрация

Последние версии

Обновления сайта

Ивротека

Русско-ивритский словарь

Словарь в WAP

Отзывы

Контакты

Q&A IRIS Mobile
 

 

 

 

О компании

Разработчик словаря и программ для изучения иврита, а также этого сайта -
компания OLAN AT&S Ltd. Более подробную информацию о компании можно найти здесь.



 
Турагентство IsraTravel
Заказ туров и отелей в Израиле по доступным ценам.
 
 

Часть 2

Барух Подольский > Славянские языки > Часть 2
Словенский – это относительно малый язык. Совсем недавно Словения была частью Югославии, и все знали, что в Югославии – сербскохорватский язык. Мы не задумывались о том, что там есть языковая разница между группами населения, и есть отдельные языки.
На юге бывшей Югославии есть македонский язык. Он очень похож на болгарский и, опять-таки, представляет собой объект спора. Болгары не признают этого языка. Они говорят, что македонский - это диалект болгарского языка. И он действительно очень похож на болгарский. Сами македонцы утверждают, что македонский - это отдельный язык.
Правда, он стал называться языком только с 1950-го года. После окончания Второй Мировой Войны македонцы заявили: «Нет, мы - отдельный народ, и у нас есть свой язык!» Пишут они, как и болгары, кириллицей, т.е. пользуются русским алфавитом с  некоторыми особенностями. Вот это македонцы.
А с другой стороны, на севере Югославии, находится Словения, которая, кстати, раньше всех отделилась от Югославии. На севере Словения  примыкает к Австрии. Оказалось, что и в словенском языке, как и в лужицком, есть двойственное число.
Я смог познакомиться с этими малоизвестными славянскими языками в Москве в середине 60-х годов. Тогда, в 1964-65 годах, в России никакой литературы на малых языках невозможно было достать. Я купил книжку «Рекаху ми Лени» в Москве, в магазине «Книги стран народной демократии» на улице Горького, и стал её читать, но кое-что не сразу смог понять!
Самое простое дело – личные местоимения. Конечно, легко видеть «я», «ты», «он», «она». Потом «мы», «вы», «они». И, вдруг, я смотрю: «мой», «твой», «вой» … «онай»! Что это такое – «онай»?! Начал анализировать. Чем «мой» отличается от «мы» тогда, когда по-русски, по смыслу, там, явно, «мы»? И вдруг догадался! Там речь идёт о двух людях: если девочка говорит: «Bych moej», то это значит «бых мой» - «мы вдвоём были, я и мой брат».
Для сравнения, в иврите сохранилось только воспоминание о том, что в когда-то в нём было двойственное число. В иврите большинство слов вообще не принимают формы двойственного числа. Мы не можем сказать: «Один стол – шулха́н («שוּלחָן»)» , «Два стола – шулхана́йим («שוּלחָנָיִים»)».
Но есть ряд ивритских слов, в которых двойственное число реально сохранилось. Речь идёт преимущественно об отрезках времени, например, «йома́йим» («יוֹמָיִים», «два дня»), «шаата́йим» («שָׁעָתָּיִים», «два часа»), «швуа́йим» («שְׁבוּעִיִּים», «две недели») или «ходша́йим» («חָדְשָׁיִם», «два месяца»)
Вопрос: «А «рагла́йим» («רַגְלַיִם»), «но́ги»?
А вот это – уже другое дело, давайте чётко отличать! Что такое «рагла́йим» («רַגְלַיִם»)? Разве это – две ноги? Вы про ноги кошки тоже скажете «рагла́йим», а ведь у неё четыре ноги? Поэтому, в данном случае, «рагла́йим» («רַגְלַיִם») - это не двойственное число.
Когда мы на иврите говорим «яда́йим» («יָדַיִים», «руки»), «рагла́́йим» («רַגְלַיִם») – это, как правило, парные органы. Правда, иногда у животного могут быть и четыре, и даже сто ног. Или же возьмём «шина́йим» («שִינַיִים»), «зубы» – их, обычно, намного больше, чем два.
В этих случаях с двойственным числом схожи формы слов, но по содержанию – это совсем другие вещи, и их надо различать
Реплика: «А вот в русском языке есть такие слова: “ножницы”, “трусы”, “штаны”. Разве это не двойственное число? Или в иврите такое же слово “миспара́йим” (“מִסְפָּרַיִם”, “ножницы”)?»
Все эти слова - форма множественного числа. К двойственному числу она никакого отношения не имеет. Есть слова, имеющие в единственном числе форму двойственного числа. Например, «ворота». Но по сути «ворота» - это единственное число.
Если я взял «миспара́йим» («מִסְפָּרַיִם», «ножницы»), то разве это - две пары ножниц? Нет, это - одна пара! То, что она состоит из двух частей, объясняет, почему это слово имеет такую форму. Ведь что такое ножницы? Нож с одной стороны и нож с другой, скреплены винтом, и это – одни ножницы  Точно так же создали слово на иврите, его раньше не было: миспара́йим («מִסְפָּרַיִם», «ножницы»).
Противоположный пример - это слово «ле́сет» («לֶסֶת»), означающее и «челюсть», и «челюсти». То-есть, слово «челюсть» на иврите не имеет ни двойственного, ни множественного числа.
Интересно ещё и другое. В иврите есть некое неписаное правило. Почти все «парные» слова, парные органы тела – женского рода. Но ноздря, «нахи́р» («נְחִיר»), ноздри, «нехира́йим» («נְחִירַיִים») - это мужской род. А дальше и того смешнее. Слово «грудь», женская грудь – «шад» («שָד») мужского рода! При этом «грудь» во множественном числе - «шада́йим» («שָדַיִים») – форма множественного числа как бы подчёркивает мужской род. Казалось бы, уж здесь естественно было бы употребить женский род! Но нет, язык разделил именно так.
По сути, «настоящее» двойственное число обозначает два предмета. Когда мы говорим «швуа́йим» («שְׁבוּעִיִּים», «две недели»), то это совершенно точно обозначает: одна неделя и ещё одна неделя. «Йома́йим» («יוֹמָיִים») – обозначает день и ещё один день, т.е. два дня.
И это двойственное число противопоставлено множественному числу: если есть «шаву́а» («שָבוּעַ», «неделя»), «швуа́йим» («שְׁבוּעִיִּים», «две недели»), то есть и «шавуо́т» («שָבוּעוֹת», «недели»): «шлоша́ шавуо́т» («שלוֹשָה שָבוּעוֹת», «три недели»), «арбаа́ шавуот» («אַרבָּעָה שָבוּעוֹת», «четыре недели»).
Есть «йо́м» («יוֹם») - «день», есть «йома́йим» («יוֹמַיִים»), «два дня», но есть и «шлоша́ ями́м» («שלוֹשָה יָמִים»), «три дня».
Значит, «швуа́йим» и «йома́йим»  - это действительно двойственное число!
Причем, учтите, что в иврите употребление двойственного числа не обязательно. Вы вполне можете сказать: «шне́й ями́м» («שָנִי יָמִים», «два дня»). Более того, скажем, в официальных документах не пишут «мата́йим» («מָאתַיִים», «две сотни»), пишут - «ште́й мэо́т» («שתי מאות», «две сотни»). Чтобы не было никакого разночтения, никакого недопонимания, чтобы всё было совершенно точно.
Реплика: «В чеках пишут "мата́йим". Это - чисто разговорный язык?».
Чеки - это совсем другое дело! Не совсем чисто разговорное. Это – неофициально, но это – общенародно. Его в написании чека тоже вполне можно употребить.
Когда лет сто назад возрождали иврит, видимо, хотели шире использовать двойственное число, раз уже есть такая форма. В основном это делали писатели. Не дети в разговоре, не люди в нормальной речи, а именно писатели пытались использовать эти новые формы двойственного числа и искусственно создавали их.
Использование это не привилось, сохранились только некоторые отдельные слова, скажем, «комота́йим» («קוֹמָתַיִים»). Но даже это слово употребляется почти исключительно в одном значении: в Англии, в Лондоне, есть «о́тобус комота́йим» («אוֹטוֹבּוּס קוֹמָתַיִים»), это - двухэтажный автобус. Ещё можно сказать: «Ба́йт бе́н комота́йим» («בַּיִת בֵּן קוֹמָתַיִים»), «двухэтажный дом», буквально «дом, у которого два этажа». Но уже если я хочу сказать: «В этом доме первые два этажа заняты одной фирмой, а вторые два этажа – другой», то я не могу употребить «комота́йим» («קוֹמָתַיִים», «два этажа»). «Ште́й комо́т ришоно́т» («שְׁתֵּי קוֹמוֹת ראשונות», «два первых этажа») «ште́й комо́т йоте́р гвоhо́т» («שְׁתֵּי קוֹמוֹת יוֹתֵר גְּבוֹהוֹת», «два более высоких этажа»), но ни как не «комота́йим hа́-ришоно́т». Это будет звучать смешно.
Итак, мы повторим, что двойственное число – это явление, при котором совершенно чётко разделены числа единственное, двойственное и множественное.
Вот тут, на лужицком, когда я читаю: «moje, woje» «мой, вой». Это значит: «мы вдвоём» - «вы вдвоём», как на иврите «шне́йну» («שְׁנֵינוּ», «мы два, вдвоём») или, на иврите, «шне́йхем» («שְׁנֵיכֶם», «вы двое, вдвоём»). Но когда я читаю «двай воя́́кай дже́шнай» («dwaj wójakaj jěśnaj») – это значит:  «Два солдата шли». Когда я рассказываю об этом своим студентам, я перевожу это на искусственный иврит: «шне́й хайала́йим hолха́йим» («שנֵי חיַיָלָיִים הולכָיִים»). Все понимают, и все смеются – в иврите такого выражения нет, не бывает.
Так вот, всего-навсего в двух славянских языках - словенском на севере Югославии и в этом самом лужицком сохранилось, уцелело это самое двойственное число. И не просто уцелело, а очень употребительно. Не ошибётся говорящий, не скажет «мы» там, где речь идёт о двоих. Скажет не «два́й двоя́ки», а «два́й двоя́кой» («dwaje dwojakaj»). Вот такое интересное явление!
В русских склонениях есть шесть падежей. Оказывается, во многих языках - семь падежей. Так же, как в русском есть два числа - единственное и множественное, а в других языках - три. Те, кто владеет украинским языком, знают, что  есть звательный падеж. Говоря на украинском, нельзя сказать: «Сын!», когда обращаешься, зовёшь сына. Как говорит Тарас Бульба? «Сынку!1 ».
В русском это сохранилось только как заимствование из старославянского. Вот у Пушкина – «старче» («Чего тебе надобно, старче?»). В стихах Пушкина можно встретить звательный падеж неоднократно.
То же в восклицании «Боже мой!» - почему не «Бог мой!»? Недавно я читал  воспоминания Майи Плисецкой, в которых она несколько раз восклицает: «Бог мой! Почему мне…». Я бы здесь употребил: «Боже мой»! Видимо, у неё эта общепринятая форма не существует. А в украинском, и в польском употребление звательного падежа - обязательная вещь, иначе сказать нельзя.
Реплика: «Отче наш» - это в русском языке из старославянского?
«Отче наш» - это и есть старославянский язык! Вся эта молитва написана не на русском, а на старославянском. «Отче наш» - это целиком старославянский текст.
Но, оказывается, что есть поворот и в противоположную сторону. В болгарском, и в происходящем от него македонском, вообще нет падежей! Язык утратил падежи совершенно. В этих языках вместо падежей используются предлоги, как в английском и как в иврите.
В иврите ведь тоже нет падежей, просто у каждого падежа есть свой предлог, и мы чётко понимаем:
ба́-ба́ит בַּבַּיִת  «в доме»
ле тох hа́-ба́ит לְתוֹך הַבַּיִת «в дом»
ми тох hа-ба́ит , мин hа-ба́ит  מִתוֹך הַבַּיִת, מִין  הַבַּיִת «из дома»
эль hа-ба́ит  אֶל הַבַּיִת  «домой» винительный падеж
«шель hа-ба́ит» שָל הַבַּיִת  «дома» родительный падеж
   
В болгарском - падежей нет совсем. Зато в болгарском появилось то, чего нет в русском. С этим явлением мы, выросшие на русском языке,  вынуждены сражаться в иврите, и в английском. Это явление - определённость, артикль «hей» («ה»). В болгарском языке такой артикль есть.
В чём же особенность, в чём суть этого явления, которое называется «определённый артикль»?
Возьмём неопределённое существительное. Это значит, что к нему всегда можно добавить «один, какой-то, некий». Определённое существительное – это уже «объект» определённый, вот этот, вот тот. Если я говорю: «По улице идёт человек» - я ещё о нём ничего не знаю, я могу сказать: «по улице идёт какой-то человек». Значит, это – неопределённая форма, на иврите это звучит как «бе рехов hолех иш» («בָּרְחוֹב הוֹלֵך אִיש»).
А теперь, если я хочу сказать: «Человек идёт в магазин» - «hа-иш hоле́х ле хану́т» («הָאִיש הוֹלֵך לחֲנוּת»). Я упоминаю этого человека уже второй раз. Значит, это уже не любой какой-то человек, это – как продолжение первой фразы: «По улице идёт человек. Человек идёт в магазин». «-иш» («הָאִיש»), Теперь мы уже знаем, какой именно человек идёт в магазин. Вот это – определённый артикль.
Использование артикля - это та проблема, с которой, занимаясь ивритом, почти безнадёжно сражаются  все наши русскоговорящие. В русском языке нет такого явления, и поэтому все мы спотыкаемся: когда нужно сказать «hа» и когда не нужно сказать «hа».
Единственное утешение – я вам могу сказать по секрету – это то, что в каждом языке есть свои правила употребления этого самого артикля. Тот пример, что я привёл – один из самых простых. Есть десятки других особенностей, которые можно чуствовать только, если ты вырос на этом языке. И тогда ты знаешь: здесь обязательно нужен «hа», здесь обязательно не нужен «hа», а нередко можно и так, и так. 

  1«… Ну, здорово, сынку! почеломкаемся! — И отец с сыном стали целоваться. — Добре, сынку! Вот так колоти всякого, как меня тузил: никому не спускай!...» Н. В. Гоголь. Собрание сочинений в девяти томах. Т. 2. М.: "Русская книга", 1994.

 

« предыдущая глава следующая глава »

Перепечатка, переиздание или публикация материалов этого раздела в любом виде без разрешения администрации сайта запрещены.


 
Разработка и издание: OLAN AT&S Ltd.
© Д-р Б. Подольский © 2004-2007 OLAN AT&S Ltd.